Разбитые скрижали

Полное собрание стихов и поэм Семена Фруга.

Семен Григорьевич Фруг умер в 1916 году в Одессе. За его гробом, как сообщали газеты, шли десятки тысяч человек.

Современники Фруга зачитывались его стихами и поэмами. Он оказался востребован читателями-евреями (не одними евреями, конечно), которые всем сердцем приникли к русской культуре, но в то же время во что бы то ни стало хотели сохранить свои еврейские корни. А Фруг был первым поэтом, для которого еврейская тема была главной, при этом он писал не на иврите или идише, а по-русски. Однако стихи его были далеки от проявлений национализма. Вот что говорил о Фруге известный литературовед С. Венгеров: «Мечтая о том, что когда-нибудь

Придет пора — исчезнет злоба;
Одной ликующей семьей
Под знамя света и свободы
Стекутся мирные народы,

поэт, исходит из тех преследований, которым подвергается его родной народ, но его мечты заключают в себе идеалы общечеловеческие. В еврейском патриотизме Фруга нет мелкой хвастливости; основной мотив его любви к еврейскому народу — только скорбь о выпавших на долю еврейства невзгодах. Являясь Иеремией страданий своего народа, Фруг — лирик по преимуществу… Лиризм Фруга воспитался, с одной стороны, на Библии, с другой — на Лермонтове и Некрасове… Эта же приподнятость, несомненно, придает и большую силу лучшим стихотворениям его, обыкновенно выдержанным в жгучем стиле поэзии пророков».

Как же случилось, что сегодня имя Фруга известно только специалистам?

К этому было несколько причин. Возрождаясь, русское еврейство со временем вступило в следующие два этапа: «палестинский» — с его мечтой о еврейских поселениях в Палестине, и сионистский — с его идеей еврейского государства. В этот период голос Фруга уже не звучит так пророчески мощно. Кроме того немалую роль в забвении Фруга сыграли потрясения, которые пережила Россия в 1917 году; советская литературная критика, видевшая в нем мелкобуржуазного поэта и, наконец, появление целой плеяды великих поэтов, затмивших Фруга своим талантом.

Тем не менее было бы несправедливо недооценивать тот вклад, который сделал Фруг в русскую литературу, или, более точно — в литературу об евреях на русском языке. Тут сразу на ум приходит много имен, особенно так называемой южно-русской школы — И. Бабель, И. Ильф и Е. Петров, Э. Багрицкий.

Среди прижизненных читателей Фруга можно найти довольно много известных имен. Например, Максимилиан Волошин. В 1896 г. девятнадцатилетний поэт читал поэму С. Фруга «Дочь Иефая» художнику И. К. Айвазовскому. Молодые К.

Чуковский и С. Маршак, начинавшие до революции, также отнюдь не чурались еврейской темы.

Уж нет моей арфы под кущами ивы,
И страхом, и горем мой разум пленен.
Боюсь позабыть ее радостный звон,
Хоть был он напрасен — тот звон сиротливый,

писал Чуковский в стихотворении «Песни Сиона». Читатель, познакомившись с творчеством Фруга, не может не увидеть сходства и согласится с Л. Кацисом: «…что и на стихи Чуковского, и на стихи Маршака повлияла поэзия Семена Фруга».

Это то, что касается исторического места Фруга в русской литературе. Но читатель, открывающий книгу, обычно меньше всего думает об историческом месте писателя или поэта. Главное для него — само его творчество. И я счастлив тем, что могу заново открыть для читателя стихи С. Фруга, не издававшиеся более ста лет. Стихи его печатаются по прижизненным изданиям, но в современной орфографии. Открыв этот том, я уверен, вы проведете с ним много счастливых часов.

Полное собрание поэм и стихотворений, 700 ст. Подарочное, Твёрдый переплёт.