Argumenty i Fakty article

VenyaLiberty News

Argumenti Fakti logo

Илья Левков в кратком интервью  журналисту Леониду Зоншайну характеризует нынешную плеяду молодых писателей России как нигилисты и радикалы, а не строителей мостов в новом обществе России.

В гостях у Америки и дела

Русская литература в гостях у Америки-Обзор Книжной ярмярки в АиФ, 25 июня, 2012.

Илья Левков в кратком интервью  журналисту Леониду Зоншайну характеризует нынешную плеяду молодых писателей России как нигилисты и радикалы, а не строителей мостов в новом обществе России.

Светлана Аджубей. изда­тель, основатель и директор английского некоммерческого фонда Academia Rossica (осно­ван в 2000 году, «продвигает» русскую культуру в Великобри­тании и других англоязычных странах, премия Rossica при­суждается за лучший перевод русской литературы на анг­лийский язык).

  • Это единственный про­ект, который делает Rossica в Америке?
  • Еще 4 года назад мы в пер­вый раз организовали российс­кий стенд на Book Expo

America. И мне очень приятно, что после этого Россия была приглашена почетным гостем. Результат этого приглашения – вот этот большой проект Read Russia.

  • Каким-то образом этот проект будет задевать интере­сы русскоязычных людей за рубежом?
  • За рубежом есть огромная потребность в общении с рус­скими писателями. Эта потреб­ность, как мне кажется, не толь­ко в культурной связи – в интел­лектуальной. Мы, иммигранты, знаем, как быстро иммиграция становится провинциальной. И живет теми самыми мыслями, ощущениями, идеями, предс­тавлениями, которые существо­вали в тот момент, когда она уе­хала из своей страны. А страна развивается, особенно Россия, которая меняется сейчас бук­вально каждый день. И мне ка­жется, вот эта прямая связь между основной культурой и маленькими кусочками культу­ры, которые оторвались от нее и существуют в Лондоне, в Нью- Йорке, в Лос-Анджелесе и еще где-то – очень важна. Русская культура огромна, прекрасна, и как бы далеко мы не уехали, мы все равно понимаем, что мы – ее часть.
  • Мы – носители языка…
  • Мы не только носители языка, мы еще и агенты влия­ния. Я думаю, что русское госу­дарство должно поддерживать людей, которые хотят сохра­нить русскую культуру у своих детей и внуков. Но, к сожале­нию, Россия, как всякая боль­шая страна или как всякий большой мир, очень самовлюблена и замкнута на себе. Я очень надеюсь, что получится как-то через проект Read Russia соединить множество людей, которые являются частью одно­го и того же процесса — продви­жения русской литературы в англоязычный мир. И если всех этих людей собрать, скоордини­ровать, чтобы они, объединяли ресурсы друг друга, опирались друг на друга, то, может быть, русское государство увидит эту невероятную силу и как-то вы­работает механизм для подде­ржки и взаимодействия с таки­ми, как мы… Не надо бояться, что наши дети и внуки потеря­ют русскую культуру. Очень часто мы видим, что дети, кото­рые в 5 лет, казалось бы, поте­ряли эту культуру, в 16 или 20 лет учат русский язык и возвра­щаются в нее уже сознательно. Насильно заставить полюбить что-то невозможно. Дети долж­ны через родителей, через семью воспринять ощущение, что это – интересная, великая, ценная культура, что причаст­ность к ней делает их особен­ными.
  • Но ведь их нужно 10 лет как-то удержать, убеждать, что это — достоинство, а не долг.
  • Возите их в Россию. В Москву. Там так интересно, так прекрасно, так весело! Все на митингах, с белыми ленточка­ми.
  • Вы в Москве тоже на ми­тинги ходите?
  • Я в последний раз там бы­ла в феврале. Да, хожу на все митинги. Прошлой осенью вдруг выяснилось, что все мои друзья на «Фейсбуке», а это в основном люди из русскоязыч­ной его части – писатели и жур­налисты, которые приезжали к нам в Лондон в рамках нашего проекта – оказались главными «революционерами». И вдруг я оказалась в центре самой рево­люции. И там такие страсти… Мне кажется, это все прекрас­но! И результат будет – я в этом совершенно уверена. Я не знаю когда. Может быть, я наивный человек, но у меня такое ощу­щение, что энергия, которую эти люди несут, совершенно по­зитивна. И она заряжает все большее количество людей. Я вижу, какие они щепетильные, как они отстраняются от любо­го намека на насилие, непоря­дочность. Они постоянно чис­тят свои белые перья… Они, ко­нечно, идеалисты, но это так за­разительно! Единственное, что меня несколько беспокоит — то, что в этой революции много очень самолюбования. Я вчера даже разговаривала об этом с Быковым, но он меня успокоил сказал, что в любой револю­ции много самолюбования. И много эйфории: «Вспомни, ведь все революционные лозунги похожи на тосты – «За…….

Участвовать в этих митингах – удивительное ощущение. Даже если это все и не приведет к ка- ким-то быстрым изменениям, мы не можем выпрыгнуть из этого времени. Я просто не знаю, что в этих условиях мы можем делать лучше. И мне ка­жется – лучше делать то, что мы делаем, чем ничего не де­лать…

Не могу обойти молчанием вопрос, заданный мне моей со­седкой, пожилой американкой – после встречи с писателями Прилепиным, Садулаевым и Шаргуновым: «Кто оплатил их поёзДку сюда. Российское госу­дарство?» «Вроде бы да», – уди­вился я. «Если они выступают против него, зачем же они поль­зуются его средствами?» В тот момент я не нашелся с ответом, пробормотав что-то о загадоч­ности русской души… К стастью, она меня не поняла.

Нигилисты и радикалы

Илья Левков. издатель Liberty Publishing House (Нью- Йорк):

  • В России есть молодые ав­торы – абсолютно новые. Они либеральны, открыты, но ради­кальны. И поэтому, я думаю, они не исполняют одну из функций для развития русского общества – быть мостами. Все, что происходит в России — слишком радикально. Вся эта плеяда новых русских писате­лей варится в своем соку. Я не вижу, чтобы они по-настояще­му влияли на общество. Они – элитарны. И поэтому мне ка­жется, это развитие, хотя само по себе оно и позитивно, не имеет настоящего глубокого влияния на широкие массы. А ведь это же сегодняшние Чер­нышевские. Они не столь эф­фективны потому, что пишут специальным языком, который трудно воспринять. В открытом обществе люди всегда думают, как то, что ты делаешь, повлия­ет на кого-то. В бизнесе, в ин­теллектуальном труде вы всегда имеете кого-то перед собой: «Я хочу достучаться до него, мо­жет быть, повлиять». Я думаю, что нынешняя юная российская интеллигенция этот вопрос се­бе не задает. Хотя она могла бы его решить – у них есть талан­ты.
  • Мне кажется, в развитых демократических обществах сегодня те же тенденции…
  • Тут нет радикализма. А в новых российских писателях есть скрытый нигилизм: «ком­муняк» не хотим слушать, ель­цинское поколение – вообще болваны, нынешних – тоже не хотим… У них нет ничего пози­тивного, и поэтому их литера­тура – агрессивна и не прино­сит наслаждения. Прочитал книгу – и все время хочется си­деть на баррикадах. Ведь мож­но соединить «бескомпромис­сный имидж» с леденцом. Они, мне кажется, этими вопросами не задаются.
  • Еще один вопрос – по по­воду сегодняшнего мероприя­тия…
  • Оно позитивно, но, так ска­зать, чересчур активно. Я был на некоторых лекциях – идет очень сильный нажим на внед­рение русской культуры. Я хо­рошо знаю и уважаю человека, который стоит во главе – Влади­мира Григорьева. Он стажиро­вался у меня в 90-е годы. Но Америка никогда не занималась пропагандой своей литературы. Разве что во времена холодной войны… Конечно, я не думаю, что Америка должна бояться еще 100 русских добавочных авторов. Напротив, я желаю им успеха.

Медийные фигуры

Дмитрий Данилов, рос­сийский писатель, участник литгрупп «Осумбез» и «Кибер­почвенники»:

  • Насколько изменилась роль литературы в обществе с развитием медиа?
  • Литература все больше становится уделом какого-то маленького круга. Обществу она сегодня не интересна, оно ее не слышит, не воспринимает. Я считаю, что нормальный пи­сатель сегодня ничего не может обществу сказать. Никакого учительства, проповедничест­ва. И слава Богу.
  • То есть воспитательная функция отпала. А исследова­тельская?
  • Осталась. А функция за­лезть на трибуну и что-то рявк­нуть – ушла.
  • А как же последняя «ре­волюция российская»? Она же «литературная»: писатели, журналисты, поэты. Акунин, Шевчук, Парфенов, Быков…
  • Это медийные фигуры. Ес­ли бы Быков был только писате­лем, его бы никто не знал. Бы­ков не вылезает из телевизора, стоит открыть любое СМИ, лю­бую газету, любой журнал. А если просто писателя взять… Маканина, например. Его нет на трибуне. Потому что он просто писатель, не медийная величина.
  • У вас совершенно нет же­лания как-то повлиять, изме­нить что-то?
  • Мне кажется, эта функция к писательству не имеет отно­шения. Я его воспринимаю, как чисто эстетическое занятие. Есть задача открывать новые возможности языка и задача описания реальности. Мне да­же кажется, что неактуальна за­дача – рассказывать интересные истории… Все они уже давно рассказаны.

К сожалению, остались за кадром интереснейшие ин­тервью с Еленой Шубиной, ше- фом-редактором «Редакции Елены Шубиной» в издатель­стве «Астрель», писателями Юрием Милославским, Эдвар­дом Радзинским, поэтами Иго­рем Сатановским и Ириной Ма- шинской, исполнительным ди­ректором российской Ассоциа­ции веб-издателей Владимиром Харитоновым, CEO российско­го веб-издательства «Книга по требованию» Евгением Хатой, директором дальневосточного издательства «Рубеж» Алекса­ндром Колесовым…

При всем разнообразии оце­нок прошедшего форума нельзя не признать, что Read. Russia – событие совсем не рядовое. В итоге выиграли все, кто как-то причастен к современной рус­ской литературе. Но больше всех – она сама.

Леонид ЗОНШАЙН        

                Аргументы и Факты

 

Previous PostNext Post